Барбекю у графа д’Арифат

Для маврикийцев огромный баньян выполняет ту же роль, что и московский дворик для героев фильма «Покровские ворота»

Жизнь иногда преподносит удивительные сюрпризы. Совершенно неожиданно мне посчастливилось поехать на пару месяцев на Маврикий. А я и не надеялась когда-нибудь побывать в тропиках! Да ещё в настоящем райском месте: Марк Твен (Mark Twain, 1835–1910) писал, что рай создан Богом по образу и подобию Маврикия. Этот гористый вулканический остров в Индийском океане кажется комфортным и безопасным. Здесь нет туч москитов, отравляющих существование, и не пугают мысли об ужасных тропических болезнях. Климат ровный, без сильных перепадов температуры, частых ветров и бесконечных дождей. Вулкан, которому остров обязан своим возникновением, давно потух, его склоны поросли лесом, а с вершины открывается вид на горы и море. Горы эти поражают воображение: их силуэты напоминают замки, построенные детьми из песка.

Под тростниковой крышей

По дороге, бегущей от аэропорта среди плантаций сахарного тростника, мы за несколько минут добрались до берега океана и дома, где нам предстояло прожить два месяца. Хозяин, одинокий пожилой француз, владелец двух домов — бунгало и современного двухэтажного особнячка, уже ждал нас и семью англичан, прилетевших тем же рейсом. Англичане поселились в бунгало, мы — в апартаментах в особнячке.

Наши комнаты с кухней располагались на втором этаже, а с террасы открывался вид на океан с белой полосой прибоя вдалеке — там, где проходил риф. В доме чудесно сочетались современный комфорт и легкая запущенность. Стеклянные двери были раздвинуты, занавески развевал ветер, по стенам бегали гекконы (Gekkonidae). Служанка — чернокожая Ванесса — принесла легкий завтрак: папайю, тосты и яйца.

Бунгало — типичный дом состоятельных маврикийцев. Он был построен с большим вкусом и размахом в начале прошлого века — стены из темного камня, множество комнат и стеклянных дверей, выходящих на берег океана. Крыша покрыта соломкой из сахарного тростника. Подобные крыши всегда защищены от ветра сеткой, которую можно разглядеть лишь на близком расстоянии. Иногда для строительства крыш и навесов используются пальмовые листья. Но сахарный тростник все же на первом месте. Особый колорит интерьера бунгало создают каменные стены и потолок — он же крыша: деревянные балки великолепно сочетаются с соломой.

Вечером хозяин пригласил нас выпить. Мы сидели при свете фонариков у небольшого бассейна, пили сухое вино и слушали рассказ владельца дома Жана Филиппа об истории Маврикия, о его семье и о нем самом.

Разговоры за вином

История Маврикия началась относительно недавно: до Х века остров был неизвестен и необитаем. Его впервые открыли арабы, но поселиться здесь не захотели, и Маврикий оставался пустынным и забытым. Лишь в начале XVI века сюда приплыли португальцы. Они дали острову название Сишне (Лебедь), по имени одного из своих кораблей. Но первыми колонизаторами острова стали голландцы. В 1598 году они высадились на берег вместе с рабами, привезенными с Мадагаскара для заготовки эбенового дерева. Голландцы и дали название острову — Маврикий — в честь святого покровителя принца Морица Оранского (Maurits van Oranje, 1567–1625). Они же завезли сюда оленей, обезьян и сахарный тростник, но уничтожили дронта — знаменитую и доверчивую птицу додо.

Однако в 1710 году голландцы покинули остров: они спасались от нашествия расплодившихся крыс, привезенных в трюмах кораблей. В 1715-м остров заселили французы и переименовали его в Иль-де-Франс (Ile-de-France). В 1721-м губернатором Маврикия был назначен Бертран-Франсуа Маэ де Лабурдонне (Bertrand-Francois Mahe de La Bourdonnais, 1699–1753). Он основал военно-морскую базу Порт-Луи (Port-Louis), которая позже станет столицей острова. Были построены форты, дороги и мосты. Благодаря ему остров превратился в процветающую французскую колонию. Его население насчитывало тысячу человек (200 белых, остальные — рабы).

Зато для англичан Маврикий был головной болью. Положение острова со стратегической точки зрения было очень удачным — оно позволяло контролировать основные морские пути в Индию. Этим активно пользовались французские корсары, обосновавшиеся в Порт-Луи и грабившие английские торговые караваны. В августе 1810 года к острову подошла английская эскадра. Но в морском сражении у форта Гран-Пор (Grand Port) победа досталась французам. Вторая попытка англичан захватить остров была более удачной. 3 декабря английский десант высадился на Несчастном — северном мысе Маврикия. После ожесточенного боя вблизи Порт-Луи французы капитулировали. По Парижскому мирному договору 1814 года, ознаменовавшему победу союзников над Наполеоном (Napoleon Bonaparte, 1769–1821), право Англии на обладание Иль-де-Франс было закреплено окончательно.

В 1869 году, после открытия Суэцкого канала, Маврикий утратил свое значение и пришел в упадок. 12 марта 1968 года, через 100 лет, он был объявлен независимым государством в составе Британского Содружества. В 1992 остров стал республикой. Как считают современные политологи, после провозглашения независимости Маврикий постепенно стал примером успешной модели социально-экономического развития.

История семьи Жана Филиппа почти такая же длинная, как история острова. Первые упоминания о графах д’Арифатах (d’ Arifate) относятся к 1560 году. В то время они жили на юге Франции. Первым на Маврикий прибыл Марк Антуан де ла Бовэ д’Арифат. Это произошло в 1775 году. С тех пор его род здесь процветает. Д’Арифаты — состоятельные люди, владеющие домами на берегу океана (с самыми дорогими и престижными участками) и живущие за счет бизнеса. Жан Филипп, например, владеет большой плантацией сахарного тростника и сдает внаем бунгало и апартаменты, а его сестра Франсуаза держит ресторан в Кюрпипе (Curepipe). Семья хранит родовой герб и очень гордится своим генеалогическим древом и своей историей.

Маврикийская пестрота

Порт-Луи — столица Маврикия. Названная так в честь французского короля Людовика XV (Louis XV, 1710–1774), она приютилась на северо-востоке острова у подножия гор. Красивая современная набережная с ресторанами и магазинами. При этом просто удивительно, как много в столице бедных и нежилых домов, которые соседствуют с богатыми и красивыми постройками.

Местечко, где мы жили, называлось Маэбур (Mahebourg) — оно расположено на юго-восточном побережье Маврикия. Этот городок показался нам совсем крошечным. Дома невысокие — обычно не более трех этажей, многие довольно обшарпанные. Толпа местных жителей очень разношерстная, состоящая из потомков переселенцев со всего мира — из Индии, Пакистана, Китая, Мадагаскара, Африки… Потомки европейцев встречаются редко. Интернациональный состав населения — результат истории освоения острова: ведь здесь побывали и арабы, и голландцы, и французы, и англичане. Все они привозили с собой рабов. После отмены рабства в 1835 году, приведшей к острой нехватке рабочих рук для работы на плантациях, на остров хлынули переселенцы из Азии — ремесленники и разнорабочие. Каждый с собой принес традиции и культуру своей родины. Поэтому на Маврикии индуистские праздники сменяются мусульманскими, христианскими, тамильскими, китайскими…

Большинство жителей острова говорит по-французски, английским языком владеют далеко не все. После перехода Маврикия к англичанам, английский язык был признан официальным на острове, но маврикийцам французского происхождения было позволено сохранить свою религию, язык и Кодекс Наполеона как основу законодательства. Британия правила островом целых 150 лет, но французский язык так и не вышел из обращения.

Кухня и рынок

Кухня, как и традиции, очень разная. Есть китайские рестораны. Есть европейские. Много индийских забегаловок, где еда чрезвычайно острая. Для нас нередко стряпала Ванесса. Она подавала рыбу, морепродукты, реже мясо или курицу с карри или томатным соусом; на гарнир чаще всего были рис или чечевица. И ещё она восхитительно готовила жаркое из шу-шу и панкина со сливками. Шу-шу — это одно из названий чайота (Sechium edule), по вкусу он похож на кабачок, а панкин (искаженное агл. pumpkin) — тыква (Cucurbita реро), на Маврикии она совсем несладкая.

Наш хозяин по выходным, если не уезжал на катере к близлежащим островкам на целый день, устраивал барбекю у бассейна. Он готовил мясо, цыплят и колбаски. И делал это очень забавно: чтобы угли (покупные, естественно) лучше разгорались, поливал их подсолнечным маслом и раздувал огонь вентилятором!

Довольно часто мы ходили на рынок. Самые яркие впечатления — зной, многоцветие, разнообразие незнакомых продуктов (в основном овощей) и удушающий, на мой вкус крайне неприятный запах специй, смешанный с благовониями. Он пропитывал нас с ног до головы и преследовал ещё долгое время после ухода с рынка. В супермаркетах гораздо лучше, но менее колоритно. Зато нет сильных запахов, и работают кондиционеры.

С деньгами здесь разобраться совсем просто: маврикийская рупия по отношению к доллару примерно равна нашему рублю. Поэтому мгновенно сравниваешь местные цены с нашими. В целом стоимость продуктов такая же, как в Москве, впрочем, как и одежды.

Про дороги

Размеры острова — 58 км с севера на юг и 47 км с запада на восток. Поэтому на машине его можно пересечь всего за час. С непривычки приходилось трудно: на острове левостороннее движение. Очень много велосипедистов, которые частенько едут по улице небольшой шеренгой и мешают движению автомобилей. Многие передвигаются на мотороллерах. Дороги прекрасные и почти пустые. Много машин только на улицах Кюрпипа — делового центра острова, и в Порт-Луи, там мы даже несколько раз попадали в пробки. Но не надолго. По обочинам дороги чаще всего тянутся плантации сахарного тростника, а между шоссе и тростником высаживают пальмы и разноцветные кусты — красные, желтые, пестрые.

Сахарный тростник и другие культуры

Сахарный тростник на остров завезли голландцы, когда в Европе сахар ценился на вес золота. До сих пор сахарная индустрия — одна из главных составляющих экономики Маврикия. Сахарные плантации занимают прибрежные участки и подножия гор. Здесь работают в основном темнокожие женщины, которые вручную пропалывают и удобряют посевы, а также опрыскивают растения от вредителей. Жан Филипп ежедневно ездил на свою плантацию и подолгу обсуждал дела с главной работницей. Эта женщина неопределенного возраста, по-своему красивая, появлялась каждый раз с похожим на серп изогнутым ножом, надетым на шею, как колье.

Что касается чая, то раньше его плантации были гораздо больше. Теперь стало выгодней завозить на остров готовый чай. Однако чайные плантации то тут, то там попадаются на горных склонах.

Также здесь выращивают пальмы, из сердцевины которых готовят местный деликатес — пальмовое суфле с креветочным соусом. Популярны бананы, ананасы, манго, из овощей распространены помидоры (они не очень вкусные), картофель, разные бобовые.

Как работают и отдыхают

Туристы, понятное дело, приезжают отдыхать. Купаются и путешествуют по острову. Многие посещают Маврикий по нескольку раз. У Жана Филиппа за время нашего пребывания жили французы, англичане, шведы, немцы. Даже из ЮАР приезжали. В основном семейные пары, часто с детьми. Русских в этой части острова мы не видели ни разу.

Прислуга Ванесса приходила в будни к девяти утра и работала до двух часов. За это она получала три тысячи рупий в месяц плюс чаевые от постояльцев, а также премии и подарки. Наверняка, имея такую маленькую зарплату, она работала где-то ещё. Это же касалось и садовника. Он трудился по субботам с утра и до обеда: косил траву, убирал засохшие пальмовые листья, подрезал кусты, при необходимости чистил бассейн. За эту работу он получал 1000 рупий. Работницы на плантации получали также очень немного. Жан Филипп утверждал, что таков уровень зарплат для всех разнорабочих.

Жан Филипп по утрам работал в офисе и ездил на плантацию. Нередко приходил домой с клиентами, мечтая продать свой участок, чтобы освободить время и иметь возможность путешествовать. Но все не складывалось…

А выходные были особенными. В эти дни Жан Филипп отдыхал. Обычно к нему приходил его друг Франсис. Частенько они усаживались у огромного телевизора и с упоением смотрели «Формулу-1». Плавали в бассейне (к морю обычно не ходили), устраивали барбекю, пили вино и виски. Иногда приезжала дочь Орели с приятелем.

Изредка Франсис приплывал на своем катере, и тогда устраивалась увеселительная морская прогулка. Нередко приглашались постояльцы. В лодку ставили переносной холодильник — опять же с вином и виски, делались бутерброды. Катер на огромной скорости несся к маленькому острову — коралловой подушке, покрытой лесом. На острове заповедник, поэтому высаживаться на него нельзя. Франсис бросал якорь. На нависающий берег, как на стол, ставили стаканы и клали бутерброды, и начинался фуршет на воде.

В один из выходных мы поплыли на катере далеко вдоль берега. И оказались у устья реки. Эта типичная тропическая река стекала с гор. Мы пошли по ней и поднялись до водопада. Пейзаж сразу изменился: мы оказались в ущелье, по бокам высились крутые каменистые берега, заросшие деревьями, лианами и папоротниками. Вода стала совершенно зеленой. Приблизившись к водопаду, мы полюбовались им и отправились в Зеленую лагуну.

Дождь

С конца февраля по март часто идут дожди. В основном, это сильные, но кратковременные ливни. Иногда солнце не показывается весь день. Но нам такие дни выпадали редко.

Однажды дождь зарядил на три дня. Он шел и шел, то сильнее, то слабее, и дом Жана Филиппа постепенно стал протекать. Вода сочилась с потолка и окон, текла в комнату с террасы. Пришлось её вычерпывать — это был не один десяток ведер. Вечером самого дождливого дня мы собрались в гостиной хозяина. Снаружи хлестал дождь и завывал ветер. И вдруг в комнату, ковыляя, вбежал огромный краб. Он оказался сухопутным, и мы отнесли его на улицу. А крабик помельче забежал к нам на второй этаж.

Дождь мы переждали в доме, выстроенном, по счастью, на возвышении, и даже не представляли себе размеры случившегося бедствия. Подробности мы узнали позже из теленовостей: на Маврикии началось наводнение. Особенно сильным оно было на севере. Уровень воды поднялся на 1,2 м. В стремительном потоке трое маврикийцев погибли, и еще трое пропали без вести. Так стихия бушует здесь нечасто…

У нас в горшках, у них — под забором

На Маврикии пышная растительность, как в тропической оранжерее. В горах одна, на побережье другая. Много пальм, особенно кокосовых, как сорняк растет папайя (Carica papaya), по стенам ползет бугенвиллея (Bougainvillea). В качестве живых изгородей возле домов растут: монстера (Monstera delisiosa Liebm), кротоны (Codiaeum variegatum pictum), кодиеумы (Codiaeum variegatum), филодендроны (Philodendron), диффенбахии (Dieffenbachia), сингониумы (Syngonium), разные папоротники, араукарии (Araucaria excelsa), цветет красавица-пассифлора (Passiflora caerulea) — в общем, все, что у нас зеленеет в горшках на окнах. Здесь же эти виды растут даже на помойках.

Особенное впечатление производит фикус-баньян (Ficus bengalensis). Одно дерево образует целую рощу: от ствола и веток опускаются к земле воздушные корни, которые поддерживают крону. Под одним из таких фикусов проходит автомобильная дорога, под другим — устроена автобусная остановка. На берегу в бедном квартале под таким деревом собираются местные обыватели: кто-то играет в баскетбол, кто-то в домино. Сидят люди — молодежь, старики. Стоят мотоциклы, велосипеды. Очень похоже на микрообщество из фильма «Покровские ворота» — такой же «двор», живущий собственной жизнью, только в тропиках.

В некоторых местах на Маврикии берег окаймляют мангровые заросли. Это деревья-амфибии, они регулярно затопляются и стоят в воде. У них на нижней части ствола растут опорные придаточные, так называемые ходульные корни, которые ветвятся и делают деревья более устойчивыми. Мангры — характерное для тропиков и весьма экзотическое явление.

Океан

Самое чудесное на Маврикии — океан! Всегда разный. С невероятным цветом воды. Остров почти со всех сторон окружен коралловым рифом, который защищает его от больших волн. С берега всегда видна пенистая полоса прибоя и слышен рокочущий грохот. Лишь в некоторых местах есть разломы: там, где нет рифа, волны разбиваются о скалистый берег. Это глубокие места, отмеченные на карте значком череп и кости — предупреждение, что плавать здесь опасно.

Когда мы приехали и впервые вышли к океану, то увидели небольшой белый песчаный пляжик, по кромке заросший травой. Дно, покрытое кораллами и камнями, плавно уходило вниз, плавать было легко и приятно. Там, где коралловый риф, есть, конечно, и рыбки. Как и положено обитателям кораллового рифа, они ярко и эффектно окрашены. Можно без конца плавать с маской!

Но в другой раз пляж изменился до неузнаваемости. Был отлив, и уровень воды настолько понизился, что обнажились бывшие под водой камни. Пляж стал большим и из песчаного превратился в каменистый. В море выросли островки, а там, где раньше виднелась только белая пена, стало видно коричневую полосу рифа. Это было, наверное, самое сильное впечатление, полученное на Маврикии!

Софья Студенцова
Телеграф «Вокруг Света»: 01.11.2008